Наука и техника | Любить и быть здоровым

Дата публикации: 19 июня 2019

Сегодня ни для кого ни секрет, что эмоции влияют на наше самочувствие. Когда нам грустно, организм словно теряет все силы, и, наоборот, когда мы счастливы, мы чувствуем невероятный прилив энергии. Но существуют куда более глобальные процессы, которые изучает наука нейроиммунофизиология. Академик Российской академии наук, специалист отдела Общей патологии и патофизиологии Института экспериментальной медицины Елена Андреевна Корнева рассказала о непростом пути становления науки и о том, как важны позитивные эмоции.

- В этом году вы отмечаете юбилей. Какие у вас планы на будущее и на дальнейшую научную деятельность?

- Планов тьма, но никто не знает, что будет завтра. Ведь жизнь конечна… Будем стараться!

- Расскажите, что собой представляет наука – нейроиммунофизиология, которой вы посвятили свою научную деятельность?

- Это очень интересная наука. Когда мы начинали над ней работать, считалось, что иммунная система автономна и в организме существует сама по себе. Иммунологи говорили, что лейкоцит – клетка иммунной системы ? сам знает, что ему делать. И это правда. Но ведь и клетка сердца знает, что ей делать, и клетка печени тоже знает, и, тем не менее, их работа регулируется нервной системой.

По инициативе моего шефа – крупнейшего ученого-физиолога Дмитрия Андреевича Бирюкова и иммунолога Владимира Ильича Иоффе мы изучали влияние нервной системы на функции иммунной системы и обнаружили, что в мозге есть определенная структура, которая влияет на активность иммунной системы. Если эту зону разрушить, то иммунный ответ на чужеродное начало – вирус, бактерии – существенно изменяется.

Ученые-физиологи приняли эти результаты сразу, потому что существовали необходимые знания и представление о том, что мозг регулирует процессы, происходящие в организме. А иммунологи – нет. На научных заседаниях выступали с репликами вроде – этого нет, потому что этого не может быть. И мы, конечно, прошли очень трудный путь.

Кроме того, был академик, не буду называть его имени, которому не нравились наши исследования. Он был в какой-то мере специалистом в этой области, однако доказательных работ не было. Этот академик взял сотрудника со специальной целью – опровергнуть полученные нами результаты.

Сотрудник, в общем-то, был честным человеком. У него просто не было выбора, поскольку в те времена устроиться на работу, да еще и старшим научным сотрудником, было очень сложно. «Били» его на всех симпозиумах невероятно.

"МЫ ПРЕОДОЛЕЛИ МНОГО СЛОЖНОСТЕЙ. НО ЗАТО, КАЖДАЯ МАЛЕНЬКАЯ ПОБЕДА БЫЛА ДЛЯ НАС БОЛЬШИМ ПРАЗДНИКОМ".

Позже, наш “любимый враг”  признал нашу правоту публично на одной из конференций, а наши исследования были признаны открытием, что было редкостью. Вот такое было начало.

Чего мы достигли? Оглядываясь назад, оказывается, что довольно многого. Мы показали, что мозг влияет на функции иммунной системы, но если влияет, то он должен знать, что в определенный момент в организм попал какой-то чужеродный белок. А знает ли он? Для ответа на этот вопрос, мы изучали как меняется электрическая активность мозга. Выяснилось, что при введении антигена активность мозга меняется, в том числе и в зоне, о которой мы говорили. Мозг действительно “знает” о присутствии чужеродного белка, например, бактерии в организме. Однако было неизвестно – как он об этом узнает. В ту пору просто не было методов для изучения этого вопроса.

Сегодня мы знаем, что информация приходит в мозг разными путями, например, через кровь. В мозге существует барьер – так называемый гемато-энцефалический барьер, который призван оберегать наш мозг. Скажем, некоторые крупные молекулы он вообще не пропускает. Но в этом барьере есть более проницаемые зоны, которые проницаемы для ряда химических передатчиков, “сообщающих” о том, что в организме присутствует чужеродный белок.

Вскоре появился еще один интересный метод изучения реакций мозга, позволяющий видеть не просто элемент картины, а всю картину целиком. Дело в том, что при активации нейронов в них экспрессируется определенный ген, который сигнализирует о том, что клетка активирована, она начала работать. При введении антигена, можно увидеть те или иные реакции мозга. Это невероятно красивые картинки. Вы видите, какие клетки активированы, где и в каком количестве  при введении антигена. Нам удалось выяснить, что при введении разных антигенов активируются различные структуры и в разной степени. Стало ясно, что введение различных антигенов вызывает в мозге реакцию, характерную для ответа на данный антиген.

То, что мы делаем – важно для защиты организма и для поиска новых лекарственных средств. Некоторые современные методы лечения основаны именно на том, чтобы через нервную систему воздействовать на иммунную.

Например, американские коллеги вызывали у мышей септический шок. (Лечение сепсиса и септического шока являются одной из важных проблем здравоохранения. Ежегодно, в мире, он является причиной смерти более миллиона людей, при этом частота летальных исходов составляет примерно один случай из четырех. Сепсис – это нарушение функций органов, вызванное реакцией организма больного на инфекцию. Септический шок – крайне тяжелое проявление сепсиса, который сопровождается выраженными клеточными и метаболическими расстройствами с высоким риском смерти. – прим. НР) В ста процентах случаев септический шок у мышей в эксперименте приводил к смерти. Но воздействие на определенные нервные волокна влияло на иммунную систему и в 80 % случаев спасало мышей от смерти. Это – результат научных разработок в этой области.

- Каким был ваш путь в эту область науки, почему вы выбрали именно ее?

- В какой-то мере, это стечение обстоятельств. Но решение, конечно, было за мной. Мои кандидатская и докторская диссертации были посвящены исследованию эволюции рефлекторной регуляции сердечной деятельности.

Но вскоре передо мной встал вопрос – чем заниматься дальше – сердцем или нейроиммуннофизиологией. Я даже советовалась по этому поводу со своим другом – умнейшим человеком Генрихом Виртаняном. Он посоветовал мне продолжить изучать регуляцию сердечной деятельности, но я не послушалась. Пожалуй, единственный раз в жизни не последовала его совету.

Мы преодолели много сложностей. Но зато, каждая маленькая победа была для нас большим праздником. У нас был изумительный коллектив. Многие мои ученики сейчас возглавляют научные лаборатории в России и за рубежом. Я думаю, выбор был правильным.

"ТО, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ – ВАЖНО ДЛЯ ЗАЩИТЫ ОРГАНИЗМА И ДЛЯ ПОИСКА НОВЫХ ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ. НЕКОТОРЫЕ СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДЫ ЛЕЧЕНИЯ ОСНОВАНЫ ИМЕННО НА ТОМ, ЧТОБЫ ЧЕРЕЗ НЕРВНУЮ СИСТЕМУ ВОЗДЕЙСТВОВАТЬ НА ИММУННУЮ".

- А правда ли, что иммунная и нервная системы схожи?

- Да, верно. Они действительно похожи, но заметили это поздно. Дело в том, что в этих системах работает примерно одинаковое количество клеток, только клетки этих двух систем воспринимают, перерабатывают, сохраняют в памяти нужную информацию и формируют ответ.

Кроме того, как выяснилось позже – на этих систем представлены рецепторы, воспринимающие некое воздействие. И это рецепторы к одинаковым химическим агентам – регуляторам, которые продуцируются клетками нервной или иммунной системы. То есть между этими системами происходит постоянный диалог.

- А как стресс влияет на иммунную систему?

- Стресс действительно влияет на функции иммунной системы. Но существует два вида стресса: первый негативно воздействует на человека, а второй позитивно, стимулируя функции иммунной системы. Мы пытались разобраться в этих механизмах, и нашли способы воздействия на такие реакции.

Например, существуют клетки, которые называют натуральными киллерами (убийцами). Эти клетки – первый барьер, защищающий от рака. Если в организме появляется раковая клетка, натуральные киллеры уничтожают ее. Если эта система работает хорошо, то организм защищен. Если же нет, то барьер разрушается.

При стрессе, активность натуральных киллеров снижается в 2,5 раза, что очень резко. Есть методы, которые восстанавливают эту активность, эти методы, что мы и показали. Это могут быть и лекарственные вещества, и определенное электрическое воздействие.

Кроме того, в отделе Общей патологии и патологической физиологии Института экспериментальной медицины активно занимаются изучением антимикробных пептидов. Пептиды – это молекулы, которые продуцируются в организме и защищают нас от воздействия – бактерий, вирусов и развития опухолей, разрушая их. Если эта система не работает, человек погибает. Благодаря работе сотрудников отдела были открыты более 10 новых антимикробных пептидов и подробно изучены их свойства (проф. В.Н. Кокряков, д.м.н. О.В. Шамова и др.).

"СУЩЕСТВУЮТ ВЕЩИ, О КОТОРЫХ МЫ НЕ ЗНАЕМ. НО МЫ ЗНАЕМ, ЧТО МЫ О НИХ НЕ ЗНАЕМ. А ЕСТЬ ВЕЩИ, О КОТОРЫХ МЫ ДАЖЕ НЕ ЗНАЕМ, ЧТО МЫ ИХ НЕ ЗНАЕМ. И ЭТО ОЧЕНЬ ДЛИННЫЙ ПУТЬ. НА СВЕТЕ НЕТ НИЧЕГО СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОРГАНИЗМ. КАК ОН ТАКОЙ ПОЛУЧИЛСЯ?"

Сегодня существует возможность синтезировать такие пептиды и их аналоги. Мы пытаемся создать препараты, которые будут активно работать при введении в организм. Это – антибиотики, принципиально нового типа, высокоэффективные, не вызывающие привыкания или аллергии. На этом пути есть свои сложности, надеюсь, они преодолимы.

- Сложно ли было вводить эту дисциплину в образовательные программы?

- Всерьез она до сих пор не введена. В университете я читаю лекции, но пока это всё в новинку. В некоторых учебниках нейроиммунофизиология лишь упоминается, но большого раздела пока нет.  И это мое упущение. Недавно я задумывалась о том, что нужен учебник по этой теме. Займусь.

- Как вы считаете, много ли еще впереди открытий об организме человека?

- Конечно. Эта тема невероятно интересная. Существуют вещи, о которых мы не знаем. Но мы знаем, что мы о них не знаем. А есть вещи, о которых мы даже не знаем, что мы их не знаем. И это очень длинный путь. На свете нет ничего сложнее, чем человеческий организм. Как он такой получился?

Поэтому открытия еще впереди.

- Будем надеяться, что скоро мы приблизимся к большему знанию.

- Уже сейчас по этой теме известно многое. Фактически, это уже научная дисциплина, по которой публикуются статьи в специализированных международных журналах. Существуют два крупных международных общества, вице-президентом которых я была. Но надо сказать, что все общества зарождались здесь. В 1978 году мы организовали первый международный форум по иммунофизиологии. Я пригласила всех ученых, которые работали за рубежом. Все они встретились на форуме, хотя до этого не были знакомы друг с другом. И, фактически, с этого началась организация международных обществ и журналов по иммунофизиологии.

Кстати, когда я была вице-президентом международного общества по нейроимуномодуляции, наш “любимый враг”, который нас жестко воспитывал, писал мне письма с просьбами о помощи в организации его участия в работе научных форумов, я всегда помогала.

- В одной из статей, которые я читала, автор в шутку написал, что при желании быть здоровым, нужно  влюбляться. Есть ли в этой шутке доля правды?

- Конечно, есть! Положительные эмоции позитивно воздействуют на иммунную систему. Если, конечно, это не трагическая любовь.

- Зная про взаимодействие нервной и иммунной системы, вы как специалист, что посоветуете людям, чтобы быть здоровыми?

- Не умею я давать таких советов, ну, не умею…Жить вкусно!

Поделиться: